Экспедиция в Иран. Осень 2006

К обеду приехали в Махачкалу, по дороге созванивался с Нивой, на которой ехали ребята из Набережных Челнов и из Красноярска. Они приглашали ехать к ним в Дербент, где им пришлось сидеть несколько дней из-за задержки с получением виз. Но я выбрал вариант подождать в аэропорту Юру Евдокимова, который должен был прилететь из Москвы с паспортами на всех участников, уж его-то наверняка не забудут посадить в машину. Таксисты за доставку в аэропорт затребовали 300 рублей… многовато.

Доехал до Каспийска на маршрутке за 12, там перекусил, и доехал до аэропорта еще за 25. Долго сидел в аэропорту, читал книги. В начале 10-го позвонили нивоводы, сказали что одной из московских машин (как выяснилось – у «неубиваемого» Лендкрузера) отвалилось колесо где-то за 200 км до Махачкалы…. ремонтируются, задерживаются.

Прилетели москвичи, Юра и Сергей Гусев, пили с ними дагестанский коньяк и немного водки.

Под утро пришли наконец машины, я не проспавшись, попутал бутылки и щедро хлебнул водяры вместо минералки «Горячий Ключ», обиженно порычав на окрестные машины, завалился спать в Мазде-Бонго. Проснулся перед мостом через Самур, который имеет не требующее объяснений народное название «Золотой мост». Российскую границу проехали легко, а вот на азербайджанской – огромная очередь из фур и легковушек. Кое-как проникли на территорию таможни, Юра начал бегать решая вопросы с проездом запрещенных в Азербайджане «праворуких» машин: в прошлой поездке проблема была, но ее решили, эти наработки должны были помочь сейчас.

Пассажиры отправились в чайхану, пройдя через паспортный контроль. На обратном пути пограничники содрали по 50 рублей, когда пошли в чайхану ужинать, то начали тоже клянчить деньги, от 20 до 50.

К сумеркам машины пропустили, поехали по совершенно разбитому асфальту на Баку. За рулем Мазды сидел Паша Сивинских, и он первым пошел объясняться с остановившим нас на посту гаишником. Вернулся Паша в угнетенном состоянии: просто требуют сто баксов, но вроде соглашаются и на тридцать. Вылез Юра и еще несколько горластых ребят, объяснили жадному оборотню в погонах, что дозвонимся до его министра, и поехали дальше «бЭсплатно».

На подъезде к Баку заблудились и довольно далеко забрались в горы. Гаишник на посту пытался объяснить нам прямую дорогу, но воспользоваться его советом остереглись: слишком тоненько были нарисованы «короткие» пути на карте, а разнообразить поездку ночным off-road’ом никто не спешил.

Пока вернулись к Баку, стало кончаться топливо, а заправщики не хотели брать ни российские рубли, ни «вечнозеленые» купюры… но уговорили, заправились.

Проснулся, когда уже подъезжали к границе. На деревьях – зеленая листва, красивые редко поставленные дома, низменный заболоченный рельеф.

Лавируя между фур, прорвались на азербайджанскую таможню. Там отнеслись нормально, не мурыжили, хотя в прошлой экспедиции этот этап занял 43 часа. На иранской границе люди прошли пешком, а машины проверили слегка и оставили оформляться на следующий день: мы попали на выходной, в пятницу. Взяли спальники и кое-какие вещи и отправились на ночевку в город.

При переходе границы ребята на Ниве «засветили» две бутылки шампанского, в итоге иранский солдат с отвращением выкинул кулек с вином в кювет. Остальное пойло (спирт и водку) нивоводы протащили. Паша тоже волок водку в пластиковой бутылке, прикрыв ее грязными носками, таможенник сунул в рюкзачок руку и потом долго с отвращением ее отряхивал. Вообще все были предупреждены, что за нелегальное пойло визу аннулируют и бутлегера депортируют, но разве наших убедишь!

Поменяли деньги (курс доллар/реал в пределах 1/9000-10000), пошли обедать в чайхану, съели сухой рис под гордым названием «плов» и резиновый шашлык. Так как ели всей толпой, то долго потом выясняли, сколько денег платить. Получилось по 20000 реалов с носа, около двух долларов. Потом ели малыми группами, проще было считать и контролировать, денег платили меньше, а ели – больше.

Устроились в частную гостиницу, в которой москвичи жили в прошлый раз. Получилось 50 долларов с толпы в 19 человек. Отдельных кроватей на каждого не было, но много ли надо русским путешественниками, у которых к тому же есть с собой спальные мешки?

Пошли небольшими группами гулять по городу. Многие прохожие здоровались с нами по-русски. Вышли к морю, прошлись по берегу. Здесь гуляло довольно много людей, некоторые устраивали пикники на пляже, некоторые курили кальяны. Пара мужиков похоже накурилась чего-то мощного: один валялся на постеленном на бетон одеяльце, другой сидел, курил, иногда совал шланг в рот лежачему. На берегу к нам подбежал молодой парень, начал общаться по-английски, пригласил за стол. Я как старший по возрасту и наиболее англоязычный из нашей четверки, согласился, хотя и был насторожен. Но все в порядке, посидели, поговорили с Ярвиком и его друзьями, народ интиллегентный, не навязчивый, хотя в гости домой зазывали. Попили чаю, попробовал кальян… курево и курево, но пахнет приятно.

По пути домой поужинали и купили пирожных: местные пирожные – это что-то! Цена от 17000 до 20000 реалов ЗА КИЛОГРАММ (порядка 50-70 рублей), очень разнообразные и вкусные.

В гостинице пили чай и Пашину водку.

С утра автовладельцы пошли за машинами, вскоре Юра прислал SMS-ку, что будут через 15 минут, но эти минуты растянулись до вечера. Оказалось, что «хэлперы» на таможне что-то мутили, и хотели за оформление трех машин непомерно большую кучу баксов (!). В итоге наши орлы забрали машины без документов на ввоз в Иран.

Решили ехать дальше без документов, так как шансы что их кто-то потребует, по опыту предыдущей экспедиции, были очень низки. Эта надежда действительно оправдалась: за три недели никто лишних документов не спросил.

Быстро загрузились и поехали в ночь, благополучно миновали пару первых полицейских постов, у «неопытных» вроде меня на душе полегчало. Заехали на заправку, залил баки доверху. Дизель в переводе на русские деньги 50 копеек, бензин около 2 рублей ЗА ЛИТР. Заправщикам положено давать немного сверху «на чай».

Ехали всю ночь, пересекая горы Эльбурс. Дороги великолепные, с хорошей разметкой, освещены на значительном протяжении, в горах – «поющие» обочины, которые гудят когда на них наезжаешь. Манеры местных водителей поначалу поражают: выезд на «встречку», ночной кошмар российских водителей, здесь в порядке вещей. В то же время народ ездит довольно осторожно, шустро исполняя закон ДДД (Дай Дураку Дорогу, кто еще не в курсе), на общем фоне как-то не выделяются привычные на российских дорогах люди с комплексами, считающие что остальные участники движения — лохи, путающиеся под ногами. В городах движение вообще кажется хаосом, но ДТП при этом на удивление редки.

Утром приехали в Керманшах, к подножию плато Парау. Остановились у ворот военной базы, перекрывающей дорогу к началу заброски. Погода довольно свежая: ветер, прохладно (высота здесь около 2 км). Только начали доставать барахло из машин, начался дождь, переходящий в ливень. Местные военные пригласили нас в свой дом, быстро перетащили туда все, сварили завтрак. Подъехали остальные участники экспедиции: Саймон Брукс (Simon Brooks, Великобритания), Шерри (Sharare Ghazy, Германия) и местный альпинист и (по совместительству) спелеолог Йозеф. Начали общаться на великом и могучем… английском языке. Основную роль переводчика исполнял Леша Серов, мне в общем-то было все понятно и так, а Шерри переводила наши разговоры Йозефу на фарси.

Узнав о наших с Пашей планах зайти на плато Парау, посмотреть район и через пару дней спуститься вниз для поездки на юг, Шерри быстро предложила свою программу. Оказалось, что на границе провинций Хамадан и Занджан местные спелеологи обнаружили новую крупную пещеру Дудза, в которой надо плавать. Шерри посоветовала нам лететь на остров Кешм сразу, а вернувшись — приехать в Хамадан и принять участие в исследовании новой пещеры. Глядя на погоду за окном и рассчитывая на исследование новой пещеры, мы с Пашей недолго колебались и согласились. Быстро сбросили лишнее снаряжение, сели в машину, поехали в Керманшах. Здесь Шерри помогла нам купить билеты на Кешм и обратно (100 баксов за перелет на 4000-5000км). Пытался платить за билеты карточкой VISA Classic — фигушки, «полет без границ» на этом терминале не сработал, а больше логотип VISA я нигде не видел. Обилетившись, мы сели в ночной автобус и поехали в Тегеран, откуда утром вылетал наш самолет.

Кроме позднего завтрака, мы ничего не ели, и на одной из остановок начали разбираться с местным общепитом… там были какие-то прилавки, какие-то пластиковые жетоны, ну и в придачу «нам фарси баляд нистам» (я не говорю на фарси), а местные по-английски тоже «баляд нистам». На помощь пришел какой-то парень интеллигентного вида, посадил нас за стол, сел напротив, стали с ним общаться на английском. Принесли еду, традиционный псевдо-плов с засушенным кебабом. Вскоре начал бегать водитель, загонять всех в автобус. Я спросил у нашего помощника, сколько надо денег, он сказал что 60000 реалов, я дал их человеку за прилавком, но оказалось что уже было заплачено. Деньги из рук этот гад уже не выпустил, начал ругаться с нашим помощником, но все мы торопились на автобус. В автобусе пошел разбираться с человеком, которого не понял. Долго совал ему деньги, но тот отказывался, потом отправил своего соседа на мое место, и я сел к нему общаться «за жизнь». Парня этого звали Ибрагим, курд по национальности, ехал из гостей от друга. Работает он водителем в Тегеране, в какой-то муниципальной конторе, говорит что зарплата около 400 долларов в месяц, но маловато. Изучает английский язык, таскает в кармане словарик.

Под утро приехали в Тегеран, после торгов за 30000 реалов доехали до аэропорта на такси. Несмотря на отсутствие в Иране воровства, педали и руль ожидающей нас в стороне машины были перепутаны толстой цепью и закрыты на замок. Поразило количество курящих в зале ожидания. Очень понравились девушки в справочной: красавицы, никакой черной одеждой и платками это не скрыть, вежливые, дружелюбные, говорят по-английски несмотря на то что аэропорт для местных линий.
Сели в самолет FOKER-100, вторую половину полета глядели на пустыню и на множество соляных куполов (их в Иране несколько сотен, отлично видны в Googlle Erath).

При посадке на Кешм мне послышалось что за бортом +19, но ослышался на 10 градусов, утренняя жара придавила нас к асфальту. Местные жители, летевшие из Тегерана, заранее были одеты в какие-то белые хитоны и шлепки. В этот момент мы впервые подумали: «Как там наши на Парау забрасываются?». Подобные мысли потом посещали нас часто в моменты когда нам было комфортно или когда мы были уверены, что на Парау, на высоте 3100, бушует непогода.

В аэропорту долго разбирался, как заказать дату обратного вылета, в итоге говорящий по-английски менеджер Имран свел меня с двумя Мухаммедами, один из которых отвечает за бронирование билетов, а другой — таксист, который согласился отвести нас на соляной купол Намакдан (что значит «солонка») за 200000 реалов, около 20 долларов за 70 километров поездки, часть из которой — по гравийке. Мухаммед утверждал, что дорога ужасная, но он, счастливчик, не видел, по каким дорогам люди ездят в России!

Заехали сначала в местные магазины, купили запас воды на 3 дня (36 литров), лаваш и шлепки, потому что в горных ботинках по местной жаре как-то неудобно было. В этом поселке увидели женщин, которые помимо черного платка были одеты еще и в кожаные намордники… жестко!

До Намакдана ехали довольно долго по пустыне, но почти всюду вдоль дороги шел водопровод с небольшими будками, где можно набирать воду. Останцы, обработанные ветром, очень живописны. В машине прохладно, работает кондиционер, но покалывает мысль «каково будет когда мы вылезем из машины?».
Мохаммед, несмотря на слабое знание английского, хорошо понял что нам нужна большая пещера, в которую лазят спелеологи из Чехии, и он вез нас именно туда. В долине с пещерой стоит небольшая «Бастилия» — полицейский пост, довольно сильно похожий на наши блок-посты, но без бетонных укреплений на дороге. Нас остановили, Мухаммед в двух словах пояснил, что везет двух иностранцев из России в пещеру, паспорта у нас не спросили, поехали дальше.

Там, где машина начала садиться на пузо в колею, выгрузились. Долго определялись, когда Мухаммед повезет нас обратно, в итоге договорились, что ему нужно позвонить и назначить время за два часа до срока, когда нам нужно быть в аэропорту.

Такси уехало, а я ринулся искать место для лагеря, чтобы была какая-то тень и чтобы лагерь был не слишком заметен, потому что мы его намеревались бросать без присмотра. Такое место удалось найти быстро и не очень далеко от входа в пещеру Трех Нудистов. Тень давал соляной утес, который выглядел устойчиво-монолитным и не должен был «стрелять» камнями. Перетащили в два приема вещи, померяли температуру воздуха: 30 градусов в тени, легли поспать после двух практически бессонных ночей. Проснулись от того, что пришли двое полицейских с родными вытертыми до никелевого блеска АКМ на плечах. Долго грузили друг друга, по-английски эти ребята ничего не понимали, но и не добадывались, деньги-документы не требовали. Я извлек свой КПК и ковырялся в разговорнике, находя приемлемые слова и фразы. В общем, договорились что Россия и Иран — друзья, пожали друг другу руки, попрощались.

Поставили палатку, решили что будем все время держать закрытой сетку, чтобы никакая пустынная тварь нас во сне не покусала. На обратном пути Мухаммед разъяснил, что ничего действительно опасного на острове не водится, хотя неядовитые змеи есть. Но райончик где мы были — намного безжизненней, чем остальная часть острова, ведь всюду — соль, мало растительности, мало насекомых, мало тех, кто это все ест.

Пошли под вечер купаться в океане, до него где-то с километр. Вода в океане очень теплая, как я определил на следующий день — 32 градуса выше нуля. Берег песчаный, много ракушек типа каури, много крабьих нор.

В лагерь возвращались в темноте, с фонарями. Всю ночь спали поверх спальников, ну очень тепло было от раскаленных камней. Остывающие камни в нашей котловине ночью трещали, но монолитный столп над нашей палаткой скромно помалкивал.

Утром Паша сбегал наверх, на плато со многочисленными колодцами и провальными воронками. Вообще тут из-за высокой скорости растворения соли ландшафт очень динамичный, это хорошо заметно по тропкам, нарушенным всякими разломами и провалами. Тропки видны очень хорошо, и похоже что сохраняются надолго.

После завтрака пошли в пещеру. Долго думали, как одеться, я решил было идти в резиновых сапогах и легких нейлоновых штанах с курткой, но у входа в пещеру подобрал пропитанную солью белую х/б рубашку, решил идти в ней и в шлепках вместо сапог. Вообще пещера получила «нудистское» название потому что ее исследователи работали в плавках, наколенниках и налокотниках. Померял у входа температуру воды: +30, воздух чуть прохладней с утра, всего лишь +29. Лазить по пещере было очень жарко, потом начали окунаться в речку и стало полегче. Вода — насыщенный раствор соли (рапа), очень заметно выталкивает тело вверх. Много фотографировали, но для того чтобы брать аппараты в руки, мыли руки пресной водой.

В пещере множество белоснежных соляных сталактитов, стенки красно-фиолетово-коричневые, полосатые.

После пещеры пошли отмываться в океан, на обратном пути заглянули еще в одну небольшую пещеру.

После ужина долго искал сеть чтобы позвонить домой, иранский оператор здесь уже не ловился, только Саудовская Аравия и Эмираты… кое-как соединился с домом через Эмираты, но связь постоянно обрубалась.

В 6 вечера полностью стемнело (по GPS закат в 16.30), к 9 вечера воздух остыл до +29, но в сочетании с ночным бризом кажется что прохладно.

С утра пошел на купол в поисках надежной связи, чтобы забронировать места в самолете и вызвать такси. Если в районе лагеря «лунный» ландшафт, то наверху — вообще фантастика: фиолетовые выходы соли, многочисленные разломы, оползни, провалы, колодцы. Растительности почти совсем нет.

Когда забрался довольно высоко, меня окликнули двое местных, которые траверсировали весьма крутой сыпучий склон, опираясь на кривые тонкие хворостинки. Подошли, поздоровались, предложили друг другу воды. Общение было слабое: похоже, что я знал больше слов на фарси, чем они на английском. Ну договорились, что Россия и Ислам – хорошо, а Америка и Израиль — не очень. По карте острова, которую подарил мне в аэропорту Имран, аборигены показали мне, где какая телефонная сеть ловится, и утверждали, что тут я мне ничего не изловить. Но мне удалось надежно прицепится к Саудовской Аравии, позвонил домой и Мухаммедам в аэропорт.

По самой жаре пошли с Пашей искать другие пещеры «за поворотом». По дороге увидели деревце с густой тенью, хотели под ним передохнуть. Когда зашли под дерево, к нам устремились какие-то крупные клещи. Решили, что показалось, отошли метра на полтора в сторону, но нас явно чуяли и поползли в нашу сторону опять. Решили не заводить близкое знакомство с энтомофауной, пошли дальше.

Нашли пещеру со здоровенным входом и привходовым залом, долго отдыхали в 30-градусном холодке раздевшись до трусов. Фотографировали. Потом полазили по ходам, но не сильно понравилось: низко, хотя и широко.

Вечером, после традиционного купания в океане, напилил сухой акации, развели прощальный костер и спалили за собой мусор.

К 6 утра приехал Мухаммед, повез нас в аэропорт.

Решили вопрос с билетами, но у нас оказался перевес по багажу… отдали лишних 20 долларов.

Нам опять помогал Имран, подарил ему монету 5 рублей, он очень обрадовался, подарил мне новенькую купюру 2000 реалов. Такая мелкая купюра в новом состоянии встречается редко, в основном все изжеванные.

В полете опять глазели на пустыню и соляные купола. В окрестностях Исфагана видели соленое озеро фиолетового цвета, с какими-то запрудами для добычи соли.
В Тегеране никак не мог поймать сеть, испугался что мой Мегафон уже не будет работать, но оказалось, что телефон сходит с ума от обилия мощных ретрансляторов, и гоняет их по кругу, не зная за какой уцепиться. У нас в горах такое тоже встречалось нередко. Долго искал местную телефонную карточку, потом учился как звонить по местному таксофону. Пытался вызвонить Шерри, но безуспешно. В итоге дозвонился до Али в Хамадан, к счастью, Али мог объясниться по-английски. Али сказал чтобы мы ехали в Хамадан, а там он нас уже заберет. Поехали в Хамадан, автобус был проходящий и высадил нас непонятно где, на окраине. К нам сразу стали приставать таксисты, но я был в отказе, ведь адрес Али мне неизвестен! Местных таксофонов видно не было, таксисты сказали что это далеко… Пришлось звонить Али по сотовому, благо что он где-то между городами уцепился за сеть. Объяснить Али, где мы находимся, я не смог, дал телефон таксисту, который был рядом надеясь все же нас подвезти. Али понял, где мы, и сказал ждать. Вскоре он приехал с каким-то дедушкой за рулем. Оказалось что дедушка — его отец Йозеф (Yosef Nejaei), известный иранский альпинист и спелеолог. Позже я узнал, что Йозфу 67 лет но, глядя как он резво бегает по пещерам и скалам, в это верилось с трудом. Приехали к Йозефу домой, нас покормили, причем еда была очень вкусной, в отличие от той сухой дряни, которую мы встречали до этого в придорожном общепите. За ужином присматривались к местным правилам поведения за столом. Пока что поняли, что твердую пищу вилкой в основном не едят, а накладывают на кусочек лаваша который, в свою очередь, заворачивают и едят руками.

Долго общались с Йозефом и Али благо, что оба в некоторой степени знают английский.

С утра приехали Шерри и Саймон, потом куча родственников Йозефа, потом еще какие-то люди с видеокамерами и диктофонами, началась какая-то съемка или пресс-конференция. После этого все загрузились в машины и поехали в парк с искусственным водопадом, там нас снимали, задавали какие-то умные вопросы. По ходу дела Шерри объяснила, что про нас снимают фильм, а режиссер — очень талантливый человек, завоевавший уже кучу всяких призов на различных конкурсах. Позже я убедился, какая у него славная дружная кинокоманда.

После прогулки по парку поехали в мавзолей знаменитого ученого Абу-Али-ибн-Сины. Иранцы были очень удивлены тем, что Авиценну знают в России, хотя поначалу спрашивали, не являюсь ли я профессором истории в придачу к географии.
Несмотря на вторую половину дня, оказалось что нам еще надо ехать в пещеру Алисадр на съемки.

Пообедали. За обедом мы научились «правильно» пользоваться вилкой и ложкой. Оказывается, употребляя полужидкую пищу типа овощного соуса, вилка нужна для нагребания пищи в ложку. Очень технологичное и органичное решение! Сразу вспомнил, как я заново привыкал к вилке после службы в армии…

Поехали в пещеру. До пещеры около 70 км, пещера — самая длинная в Иране, около 12 км, большая часть пещеры затоплена водой, по этим водоемам экскурсантов возят на лодках, буксируя связки лодок водным велосипедом. Водный экскурсионный маршрут — самый длинный в Мире, более 2 км. Вода очень прозрачная и глубокая, до 10 метров, много всякой красивой натечки, от вполне обычных сталактитов и оторочек, до всяких изящных кристалликтитов. На поверхности, у входа в пещеру — большой гостиничный комплекс и кемпинг, на входе — огромный зал для ожидания очереди на экскурсию в креслах, там же выдают спасжилеты, но нам жилеты как «профессионалам» не дали. Саймон Брукс и Йозеф Неджаей были в числе первых исследователей пещеры, и являются чем-то вроде живой легенды для туристской компании Алисадр.

В центральной части пещеры, где маршрут поворачивает в обратную сторону, находится обширная гранитная набережная и кафе.

В «дикую» часть пещеры тоже на некоторое расстояние протянуто электричество. Туда мы и пошли огромной толпой, большую часть которой составляли киношники и сотрудники пещерного комплекса. Передвигалась эта процессия медленно потому что многие были слишком хорошо одеты, а у многих не было фонарей. Киношники по пути оставляли лишние кофры и штативы, хотя мы им и помогали по мере возможности. В конце концов Саймон поинтересовался, куда мы все так долго идем. Шерри перевела, куда мы идем, и Саймон сказал что мы давно заблудились и двигаемся вовсе не в то место. Он быстро вывел нас в прекрасный, хотя уже сильно оббитый зал, украшенный множеством кальцитовых цветов, и тут мы долго возились с киносъемкой. У меня тоже брали интервью, что было нелегко: с моим-то школьным английским, да еще экспромтом… Пашу почти не трогали, так как с английским у него дело обстояло туго.

С утра пошли сохранять фотко из Пашиного цифровика на «сидюк». Паше казалось, что двух его флэшек хватит на всю экспедицию, но масштабы увиденного заставляли все время нажимать кнопочку на аппарате. В лаборатории Fuji, где мы переливали информацию, работали только девушки, много жизнерадостного народу приходило заказывать фотографии.

Вернулись домой, к нам пришел PR-менеджер из Алисадр, долго выведывал наше мнение об Иране и о пещере Алисадр, просил написать статью в местную газету (что я в итоге сделал).

Попросили Шерри найти нам дешевое жилье, потому что дальше жить и питаться в семье Йозефа было как-то неприлично. Шерри быстренько устроила нас в гостевой комплекс компании Алисадр в поселке Абас-Абад на окраине Хамадана. Очень приятно то, что нам после всяких интервью и общения с менеджерами жилье дали бесплатно.
После обеда поехали с киногруппой в пещеру Сараб, она недалеко от пещеры Алисадр, тоже обводненная, но необорудованная. По дороге заблудились, пришлось запускать свой GPS, куда я залил известные привязки крупнейших пещер еще до экспедиции.

Нашли пещеру.
Пещера оказалось сильно оббитой и исписанной в привходовой части, по всей ее длине протянуты шнурки для ориентирования. Карту пещеры делали англичане в 1970-х годах, это был первый опыт топосъемки в их группе, и карта получилась недостоверная. В планах нашей экспедиции была пересъемка этой пещеры, но из-за задержки с получением виз это нам не удалось.

Режиссер остался очень доволен снятым материалом, и нас повезли в ресторан. Вспоминая горбачевские «сухие» времена, с интересом посматривал на большую группу людей, отмечающих какое-то семейное торжество. Они были по-настоящему веселы, и никакого алкоголя для этого им не требовалось.

Переехали в кемпинг, нам дали домик площадью квадратов под 40-50! Устроили постирушку, помылись. Есть готовили на Пашиной горелке.

С утра за нами заехали Шерри и Саймон, пошли гулять с ними по городу, но сначала зашли в офис компании Алисадр. Там общались с инженерами, давали советы по благоустройству маршрутов. Паша тоже внес свою лепту потому что достаточно давно работает в экскурсионных пещерах.

Посетили мавзолей средневекового поэта Хамедани. На входе во все мавзолеи и музеи стоят ребята с родными АКМами.
Проводили Саймона на автобус в Тегеран, оттуда он улетал домой. Для англичан получение иранской визы — сложный фокус, не сильно их тут любят после революции. Саймон добывал визу полгода, хотя, как я понял, на следующий раз ему обещала помочь компания Алисадр.

Сходили в музей Хегматанех, там представлены раскопки древнего города, в отдельном здании экспонируются находки. Появление иностранцев создало в музее большое движение, для нас лихорадочно искали буклеты на «правильном» языке, в итоге Паше и Шерри подарили буклеты на немецком, а мне — на английском. На территории музея посетили армянскую церковь 19 века, которая тоже внесена в реестр памятников культуры. Армянская диаспора в Хамадане насчитывала около 300 человек.

К вечеру оказались в «базарном» районе, здесь развернулась активная торговля и движение народа. Купили хлеба (вроде лаваша, но потолще и с травой) и пирожных.

Всю ночь лил дождь, от порывов ветра содрогался домик, просыпаясь, думали о наших ребятах, штормующих на Парау.

Утром сели на такси и поехали в какие-то пещеры. Ехали по сравнительно второстепенным дорогам, по каким-то поселкам с глиняными домиками. В относительно крупном поселке, пока народ пошел покупать лаваши, я сидел в машине и наблюдал как к местной чайхане привезли на мотоцикле без люльки барана, и ему тут же, на тротуаре отрезали голову и начали разделывать. Собралась стайка ребятишек и с интересом наблюдала сей процесс.

После покупки лавашей заехали в еще более глухие места, часто останавливали встречные машины и спрашивали дорогу. Что интересно, никто не проехал мимо заметив моргание фарами и взмахи рукой из окна. После очередного поселка поехали по ущелью среди невысоких гор, напоминающих Скалистый хребет где-нибудь на границе с Карачаево-Черкесией. Среди едва покрытых рыжей травой унылых ландшафтов вдруг возникло желто-зеленое веселое пятно: орошаемые сады. Садовые участки разграничены каменными стенками сухой кладки, проложены оросительные канавки. Шерри сказала, что по чужим садам ходить нельзя, но нам в «спецодежде» ничего не сделают.

За садами в скале видны входы в пещеры. Нижний вход на высоте 8 метров, к нему подвязано тоненькое тополиное бревнышко. Но Йозеф не стал повторять путь местных кладоискателей: извлек кусок 12-миллиметровой «динамики», древние скальные крючья (известная в свое время фирма «Штубай»), и начал восхождение. Возился он долго, крючья бились с «рыхлым» звуком, но для своих 67 лет очень лихо забрался. Бросил сверху страховку, у нас с Пашей никакой «сбруи» не было, так что ограничились традиционным булинем на груди. Паша категорически отказался использовать маленького Йозефа в качестве страхующего, боялся что выдернет его из пещеры.

Когда я залез в пещеру, то увидел, что мы — в древней гробнице: в стенах вырублены отсеки с койками для укладки покойников. Через отполированную за тысячелетия дырку в потолке забрались в главную часть гробницы, представляющую собой коридор с симметрично расположенными погребальными камерами. На «койках» ночуют голуби, запах стоит специфический, стены в несколько слоев исписаны автографами отважных посетителей, много следов поиска сокровищ. Пещера очень сухая, своды оштукатурены глиной, артефактов почти нет, кроме редких кусочков керамики. Сделали топографическую съемку пещеры.

Йозеф и Шерри решили, что надо срочно писать в Тегеран о разрушаемом памятнике истории.

Когда лазили по этой пещере, в голове крутились какие-то ассоциации с Индианой Джонсом, ищущим сокровища в экзотической стране. Компания вполне подходящая, как в кино: присутствуют иностранные искатели приключений («Профессор» и «Ассистент») есть дама (Шерри вполне сходила за типаж переводчицы-журналистки «Блондинки», вот только что не блондинка), ну и есть местный все знающий и умеющий дедушка «Проводник».

Спустились легко, я выдернул по пути крючья, Йозеф спустился на сдвоенной веревке дюльфером через карабин. Шерри, воспитанная на современной европейской спелеотехнике, смотрела на эту процедуру с изрядным удивлением.

Пока шли к машине, начался сильный дождь, и во вторую пещеру, расположенную значительно дальше, решили не ходить.

Вечером написал по-английски заявление в Тегеран по поводу разрушаемой исторической пещеры, Шерри должна была перевести его на Фарси а Йозеф – отправить «куда надо».

Дождь лил всю ночь, опять за кружкой чая думали об остальных ребятах.

Утром с тем же таксистом поехали в пещеру Сараб, дождь как из ведра…

Когда приехали к пещере, быстро затащили в нее вещи чтобы не мокли. Ходить под дождем нелегко: дерна нет, кругом скользкая глина. В пещере сухо, но сильный холодный сквозняк.

Приткнулись на в меру ровной площадке, поели, тут выяснилось что наш последний баллончик с газом пуст, газ есть только у Йозефа. Пошли лазить по пещере, Паша остался сторожить лагерь, мы думали что в Иране не воруют, но Йозеф похоже так не считает: говорит что лагерь нужно обязательно охранять.

Когда собирались, Шерри осознала, что забыла в городе сапоги, и одолжила сапоги у Паши, пообещав две бутылки безалкогольного пива в Хамадане, или две алкогольного в Германии, самовывозом.

Шли по пещере в верхней части хода, обходя воду. В одном месте Йозеф отправил меня делать страховку на траверсе под потолком. Падать вроде в глубокую воду, но по пути велики шансы приложиться о скалы головой. Но ничего, пролез с веревкой в зубах, но обратный путь кажется менее приятным. Полезли дальше, у Йозефа развалился блок питания, крышка и батарейки ушли в воду, батарейки видны на глубине метра полтора-два, прозрачную крышку вовсе не видно. Примотали новые батарейки куском шпагата.

Дошли до места, откуда надо плыть в гидрокостюмах, здесь же пришвартована надутая камера от грузовика. Едва ступив в воду, Шерри потеряла один сапог, подняли муть, сапог не видно, рядом с подводной полкой очень глубоко, не меньше двух метров. Сняла второй сапог, поплыли держась за камеру. Гидра у меня немного подтекала на скрутке, сел в камеру, Шерри села на меня, поплыли держась за натянутую веревочку. Общая дистанция для плавания около 50 метров, вода 11 градусов.

Полазили по сухой части пещеры, она тоже довольно сильно замусорена и расписана автографами альпинистских клубов.

Вернулись к месту потери сапога, муть немного рассеялась, но сапог не видно, тут же на полке оставили второй.

Вернулись в лагерь, поставили палатку чтобы избавиться от сквозняка. Постановили, что Шерри должна Паше 2 ящика пива за сапоги… опять самовывозом из Германии.

По лагерю бегает толпа мышей, лезут в кулек с лавашами. Насыпали им в стороне «пайку» и подвесили всю остальную еду повыше.

Спать было тесно и криво, между тентом и внутренней палаткой бегали мыши.

На поверхности распогодилось, дует ветер, красиво, но глина сильно липнет.
Вынесли палатку и вещи наверх, пошли с Пашей в пещеру, он отправился в кроссовках, взял с собой гидрокостюм и маску чтобы искать сапог. Когда дошли до траверса, паша сказал что тут он без страховки не ходок. Я сбегал за сапогом и за фотоаппаратом, который повесил на стенку перед заплывом.

Шерри вызвала такси пораньше. В ожидании машины ходили по окрестностям, фотографировали. На площадке у пещеры много керамики, видимо был поселок у источника воды в пещере. Развели костер из очень скромного количества сырых дров: у пещеры растет 4 старых ивы, больше деревьев в радиусе километра нет, похоже что весь подрост съедают козы.

Приехал таксист со своим волшебным термосом, напоил нас чаем.

На обратном пути заехали в поселок гончаров, всяких изделий много, а купить домой опять же нечего: или крупные фиговины, которые наверняка не переживут транспортировку, или какая-то ерунда в стиле «кич».

Высадили Йозефа, отправились искать кипятильник, потому что нам с Пашей еду готовить больше не на чем. Оказалось что кипятильник, опускаемый в воду, тут называют «русским» и они мало где продаются. Удалось купить нагревательный элемент, провод и вилку, из этого добра слепил кипятильник.

Расплатились с Шерри за такси (до этого она платила сама и учитывала расходы), три дня катания по 150-200 км в день обошлись нам с Пашей примерно в 50 долларов.

Гуляли по городу, сохранили Пашины фотографии на сидюк.

Созвонились с Юрой, он сказал что наши машины будут проезжать мимо Хамадана ночью, советовал добираться до Сараба самим, на такси.

Собрались, при помощи администратора вызвали такси и разменяли деньги. В это время позвонил Юра, сказал что в экспедиции кончился весь газ, надо искать баллончики типа «Ковея»… в итоге сошлись на том, что проще купить местную газовую печку. Пришло такси, водитель более-менее говорил по-английски, объяснил ему, что нам нужен газ. Все осложнялось тем, что пятница – святой день для мусульман, и большая часть хозмагов закрыта.

Но удалось купить баллон с горелкой, потом долго искали где его заправить. Газ тут переливают из баллонов объемом литров под 30, процесс долгий и философский, наш примерно 8-литровый баллон заливали полчаса. Печка с заправкой обошлись нам примерно в 350 рублей, вполне нормальная штука для матрасно-автомобильного туризма.

Приехали на Сараб, там была одна Катя Жмырова, которая непрерывно бросала свежеприкуренную сигарету и натягивала на голову платок при приближении к пещере местных машин. Наш приезд создал ей лишнее напряжение. Наших машин не было: разъехались кто куда, а Нива отстала по дороге.

Катя нам рассказывала «жутики с Парау», как они там маялись с непогодой и представляли нас, лазящих по теплым пещерам на юге.

Подъехали перовцы на Лендкрузере, с лошадиным ржанием рассказали о том, что сотрудники пещеры Алисадр поражены приездом «профессора» из России, то есть меня… расту однако.

Под вечер из пещеры вылез народ, там были и наши, и иранцы из Керманшаха. Так как у местных спелеологов гидрокостюмов нет, то всю воду они обходят довольно сложным лазанием с минимумом страховки.

После ужина резко похолодало, зажгли костер (в очередной раз пригодилась моя карманная пила), красноярцы приволокли недавно купленный кальян, долго с ним возились.

Ночью был заморозок, близко выли шакалы.

С утра тепло, народ делится впечатлениями о прошлой ночи. Начали разбираться, кто куда идет, мы на Ниве поехали вшестером в пещеру Алисадр. Я в пещеру не пошел, остальных повел менеджер, не доверил иностранцев никому. В офисе я углядел плакат с красивым видом и надписью, вынесенной в название темы: «Iran. The country of friendship». Посидел, подумал, оценил рассказы о предыдущей экспедиции, наши впечатления… в общем-то этот рекламный лозунг оказался очень близок к истине. Да, встретились нам козлы на таможне, но ведь к таким «хлебным» местам они тянутся… все остальное — более чем дружественно. Чего стоит свобода передвижения иностранцев, в том числе на незаконно ввезенных автомобилях?

Паспорта у нас если и просили, то похоже что из любопытства, все заканчивалось улыбками и рукопожатиями. Девушки сказали, что в российских городах они себя так спокойно не чувствуют на улицах, особенно на юге: все время кто-то пристает, особенно к блондинкам. Разумеется, под «раздачу» можно попасть везде, но грабежи, кражи, приставания к женщинам тут караются строго. Наверное, если в Иран попрутся многотысячные толпы туристов, тут что-то изменится в худшую для туристов сторону, повысится процент хулиганов и воришек, но когда это еще будет.

Ребята вышли из пещеры, решили заправиться и ехать в другую экскурсионную пещеру, Каталехор, в соседней провинции Занджан. От поселка с заправкой в нужную нам сторону шла дорога, поехали по ней, но эта дорожка вскоре превратилась в гравийку… через некоторое время нас остановила полиция у ворот какой-то военной базы. Пошел объясняться, показал паспорт, достал карту. Полицейский почти ни слова не знал по-английски, пришлось лихорадочно листать разговорник в «Пальме».

Итог был неутешительный: по гравийке еще ехать километров сорок, а хозяин машины очень беспокоится за подвеску. Так что поехали назад.
В лагере нас ожидала киносъемочная группа, им не хватало некоторого объема материалов для фильма. Так как Шерри уехала в Тегеран, они привезли с собой хорошенькую переводчицу.

В общем, я и Леша Серов давали интервью у костра. Как всегда, «киношники» не обошлись без угощения, привезли с собой изрядное количество фруктов. Еще они привезли с собой Йозефа, который хотел поплавать по пещере.

Встали до рассвета, поели в палатке у Йозефа, нашли ему гидру и сапоги, пошли в пещеру. С самого начала поплыли, не заморачиваясь с лазанием. Юра помогал Йозефу плыть, я немного подтекал, но плыл сам.

Оказалось, что Йозеф повел нас туда же, куда мы забрались с Шерри, явно что он был доволен посещением этой части пещеры, где не был очень давно.
Когда вышли из пещеры, нас опять ждала киногруппа, хотели снять еще материал со мной, Юрой и еще кем-нибудь. Но все собирали лагерь, и мы с Юрой еще минут 20 провели в пещере.

Как сказал Юра, план по PR в этой экспедиции перевыполнили, а по исследованиям — недовыполнили.

Спешно упаковал вещи, поехали в сторону России.
Под вечер приехали в Квазвин, пошли гулять по городу.

Часам к восьми поехали дальше, примерно в 150 км от Астары остановились немного поспать.

Утром ехали вдоль красивых лесистых гор, на равнине — мелкие рисовые чеки неправильной (по кубанским меркам) формы.
На таможне в Астаре опять решали вопросы с бакшишем, там нас уже ждали. Обошлись в 500 долларов с трех машин.

Прошли обе таможни довольно быстро, на азербайджанской стороне пошли искать место для праздника души и живота. Приехали в какой-то кабачок на берегу моря, наелись вкусной еды, попили водки и пива, обошлось по 7 долларов с человека.

На российской границе были под утро, прошли все довольно гладко.
Начались прелести наших дорого: остановки на каждом посту с переписыванием всех паспортных данных, гаишные засады. Но порадовал милиционер на одном из постов в Калмыкии: прочитав наклейки на машинах, поздравил с возвращением в Россию.

Обедали в каком-то кафе в Калмыкии, перовцы ошарашили персонал когда к завершению трапезы приволокли и начали раскуривать кальян. Официантка с интересом следила, а мы решили что они изучают новый рынок сбыта услуг.
Там же, в кафе, подбили финансовые итоги: кто сколько должен, порешали вопросы с компенсацией утраченного на Парау снаряжения. Все обошлось очень мирно.
Попрощались с экипажем Нивы: они поехали на Астрахань.

В районе Кавминвод попали за превышение скорости на 60 км/ч (проморгали знак «20»). Девчата, сидевшие за рулем, очень долго общались с нарядом милиции. Думали, что они торгуются, но оказывается, гаишники просили рассказать об экспедиции и заодно проверить, через сколько времени мужчины придут помочь в разборках.